А. Иванова, Санкт-Петербург: “Уважаемый Леонид Михайлович! Как-то, выступая на ТВ, вы сказали, что пациенту “совершенно не обязательно знать, что пишет врач в его истории болезни”. То есть ему не обязательно эту историю болезни видеть и читать. (Прошу прощения за возможную неточность формулировки, но суть была такая. Этот вопрос тогда меня очень интересовал — мне отказывались дать почитать историю болезни, и я была удивлена таким вашим заявлением.) Изменилось ли ваше мнение по этому поводу? Вообще, как я понимаю и знаю, по закону любой человек имеет полное право знать, что и как врачи предпринимают для сохранения его здоровья. А узнать это полно и точно можно только из истории болезни, а не со слов врача. И пожалуйста, не надо о доверии или недоверии врачу”.

Леонид Рошаль:

— Я не помню, в каком контексте говорил в прошлый раз. Но считаю, что больной должен быть полностью информирован, что происходит, как происходит и что с ним делают. С больным необходимо разговаривать до операции и до обследования, нужно его согласие на любую манипуляцию. Это важно. В конце концов, ясно, что, если дело передается в суд, к нему прилагается и история болезни, и каждый может прочитать, что там написано. Другое дело, нужно ли каждый день больному читать дневники. Думаю, психологически это не совсем правильно. Это уже на грани. Ни разу не помню, чтобы ко мне подошел больной и сказал: “Дайте я прочту, что написано у меня в истории болезни”. Но если такие люди найдутся, они могут посмотреть.

Пинчук Сергей, Россия: “Вы как-то сказали, что, если на лечение нет денег, это фашизм. Сейчас модно бороться с фашизмом... Почему с этой разновидностью фашизма в нашей стране не борются, а наоборот, поощряют?”

Леонид Рошаль:

— Конечно, специально этот фашизм никто не поощряет. Его поощрять невозможно — это могут делать только сумасшедшие. А государство обязано обеспечить в соответствии с Конституцией бесплатное медицинское обслуживание в государственных и муниципальных учреждениях. Люди богатые сами найдут себе деньги на лечение, поедут за границу делать операции. Но ведь таких только 10—15 процентов. Остальные бедные, а у бедных нет денег. Квоты, которые дают, не достаточны и не покрывают полностью потребности в операциях и исследованиях, которые необходимы. С другой стороны, институты, кафедры и клиники, которые этим занимаются, простаивают, так как используются на 30—40 процентов, потому что нет денег. Для того чтобы сделать операцию больным, надо собирать деньги. У части эти деньги есть, а у части нет, и они должны умирать. Вот я и говорю, что если государство не выделяет денег на лечение при их наличии, это фашизм, так как мы убиваем тех, кто должен жить.   

Владимир Воронцов, Москва: “Вы давно уже не только врач, но и совесть нашего общества. Объясните мне, пожалуйста, следующее противоречие. Среди инородцев, проживающих в России, имею в виду тех, у кого есть титульные страны, очень много достойных людей, составляющих гордость нашей страны. И для них Россия стала родной страной. Но почему среди правозащитников, несогласных и прочая, как правило, инородцы или выходцы из других стран. Примеров приводить не буду. Они на слуху и на виду”.

Леонид Рошаль:

— Вообще я правозащитников — выходцев из других стран — не знаю. Я знаю Алексееву, Пономарева — они все россияне. Каждый человек имеет право на свое мнение. Они думают так. Они не проповедуют ни фашизм, ни расовую дискриминацию. У них есть определенные позиции в отношении нарушения прав человека в России. Кто-то согласен с этой позицией, кто-то нет. Это дело демократии. И я не осуждаю их позицию, хотя согласен далеко не со всем из того, что они говорят и делают.

Дарья, Россия: “В возрасте 7 лет перенесла очень серьезную травму — очень сильное сотрясение головного мозга. Примерно через год-полтора у меня было несколько припадков. Врачи поставили диагноз — эписиндром. Потом долго лечили. Припадки больше не повторялись. Сейчас мне 25. Последние несколько лет страдаю головными болями, причем иногда очень сильными. Может ли это быть связано со старой болячкой?

И еще, у знакомых сын 18 лет, совсем недавно несколько раз падал с приступами эпилепсии. Года 4 назад перенес пару аналогичных припадков. Врачи пока ничего определенного не говорят. В прошлый раз они ссылались на “перенервничал”, сейчас его отправили на анализы (сдает кровь, больше пока ничего). Подскажите, куда можно и лучше обратиться и мне, и ему, как лучше поступить в данной ситуации.

P.S. ОЧЕНЬ боюсь возвращения припадков!”

Леонид Рошаль:

— Иногда это бывает совпадение, иногда — последствия. Очень сложно сказать. У головных болей много причин. Это может быть эндокринология или анемия, гипотония, астения, которые не связаны с травмой. У многих ведь головные боли есть, а никакой травмы не было. А что сотрясение головного мозга впоследствии может вызывать головные боли, это правильно. Что касается случая с эпилепсией, очень правильно, что они обратились к врачам. Потому что бывают приступы эпилепсии, а бывают другие приступы, которые к ней не относятся. С ходу сказать очень сложно. Сейчас почти в каждом городе есть невропатологи, в том числе детские. Необходимо просто проконсультироваться. Есть и специальные центры, которые занимаются эпилепсией, врачи это знают. Если они не могут разобраться на месте, то должны куда-нибудь направить в вышестоящее медицинское учреждение.

Дмитрий, Рыбинск: “Уважаемый Леонид Михайлович! У меня два вопроса:

1. У нас в Рыбинске на сегодняшний день (за прошедшие выходные) более 600 укушенных клещом, в том числе около 300 детей. По данным СЭС, каждый ВТОРОЙ клещ инфицирован! Вакцины НЕТ вообще нигде, и не обещают. Говорят, что заказана была еще в апреле, но не поступила. Застрахованным от укусов деньги возвращают. Некоторые в поисках вакцины уезжают в другие города. Что делать в этой ситуации?

2. О положении в медицине. Зурабов останется. Путин вам сказал, что “министров тасовать не собирается”. Значит, чем-то он ему дорог. Медики пассивны. Уже идет кадровый кризис. Половины врачей не хватает, оставшаяся половина — пенсионеры.

Возможно ли сейчас потребовать от Путина и Зурабова принять неотложные меры в области здравоохранения через всероссийскую забастовку медиков? Все-таки выборы скоро”.

Леонид Рошаль:

— Это недоработка организаторов здравоохранения, а также проблемы недофинансирования. То же самое, что и с лекарственным обеспечением. Я считаю, это безобразие. Я не призываю к забастовке медиков — сейчас еще просто не все методы и способы разговора исчерпаны. А кадровый вопрос без распределения выпускников, которые учатся за государственный счет, мы никогда решить не сможем.

Наталья Перминова, 36 лет: “Я, мать двоих детей, обращаюсь к вам как к человеку, который может что-то реально изменить в нашей системе детского здравоохранения. Мы живем в одном из престижных районов Москвы, но относимся не к “новым” русским, а скорее к “старым”. В наших поликлиниках района Черемушки не хватает врачей, стоит доисторическое оборудование, а к специалистам можно записаться только в один день утром. И даже если срочно нужна помощь, врач без записи не примет. Поэтому вынуждены ходить в платные центры (например, поликлиника Семашко), а там, воспользовавшись ситуацией, так взвинтили цены, что лечение гайморита в легкой форме у ребенка 10 лет обошлось почти в 5 тысяч рублей. Мы, люди работающие и неплохо зарабатывающие по меркам Москвы, просто в шоке. И вот резонный вопрос: зачем нужен медицинский полис?! А какие у нас детские больницы! Лежали с дочкой в хваленой Морозовской — вот бы Зурабова туда на сутки поместить и накормить тем, чем кормят детей! А ведь там лежат и детдомовские дети, которым никто не принесет съедобную пищу. А лечение! Девочка лежит месяц в больнице, ей делают внутривенные инъекции, и вдруг после какого-то анализа обнаруживают гнойный бронхит. Спрашивается: что, его не могли сделать раньше? Нет, была очередь на этот анализ! А палаты с тараканами на стенах, а дети лежат вперемежку и с астмой, и с бронхитом, и мальчики, и девочки в одной палате, а одежда и обувь находятся здесь же! Это только малая часть воспоминаний. Разве я еще раз положу ребенка в эту больницу?! Нет, я назанимаю денег и положу его в ЦКБ, где за 19 тысяч (за двое суток!!!) его осмотрят, возьмут анализы, сделают все процедуры СРАЗУ, а не через неделю. Но я не могу платить такие деньги всегда — это исключение, а многие вообще не могут себе такое позволить. ПОСЛЕ ЭТОГО ПРИЗЫВ РОЖАТЬ ЗВУЧИТ КАК ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО! Надеюсь, вы прочтете это письмо и примете какие-то меры” * (см. сноску).

Леонид Рошаль:

— С моей точки зрения, в Морозовской больнице работают очень квалифицированные врачи, она — одна из лучших. А недостатки связаны не с тем, что ничего не хотят делать, а с общим состоянием здравоохранения в России. Мало, что можно улучшить в условиях недофинансирования здравоохранения. Общественная палата признала состояние здравоохранения в России неудовлетворительным и не соответствующим Конституции РФ. Палата высказалась за увеличение доли здравоохранения в ВВП в два раза, иначе у нас ничего не получится. У персонала больницы невысокая заработная плата, как и везде. Но при этом, естественно, не должно быть никаких тараканов, должны быть чистота и внимание.

В отношении второго ребенка. Конечно, каждая мама должна быть уверена, что вырастит своего ребенка, что он получит образование, что он будет сыт и хорошо одет. А если заболеет, обязательно получит квалифицированную помощь. Вот тогда рожать будет еще лучше.